Инсайдер - Страница 55

– Арфарра, – сказал он тихо, – что же мне делать? Мои боги молчат. Они молчат уже семь лет. Раньше ты был рядом. Ты решал за меня все, что не касалось войны, а на войне я был свободен, ибо между воином и богом никого нет. Неужели я ничего не могу сделать для своей страны, неужели я могу только портить? Пошли мне кого-нибудь! У меня никого нет. Что такое эти иномирцы? Лучшие из лучших – у них кредитная карточка вместо сердца, а худшие – вообще бог знает что! Ханадар – как щегол, который умеет только петь глупые песни, а этот человек, Нан, у которого я мог бы просить совета, он мне даст совет cвернуть свою шею, потому что для страны это будет всего полезней, а для Нана – всего приятней.

Та к Киссур молился довольно долго и окликал Арфарру. Вдруг из-за двери потянуло сквозняком. Киссур замер. Дверь медленно раздвинулась, чья-то тень легла на порог.

– Великий Вей! – вскричал Киссур, вскакивая на ноги и оборачиваясь. – А, это ты.

В проеме двери стоял иномирец, Теренс Бемиш.

– Ты ждал кого-то? – встревожился Бемиш.

Киссур, наклонив голову, глядел на алтарь.

– Нет, – откликнулся Киссур, – он вряд ли придет.

Теренс Бемиш был в тех же верховых штанах и куртке, что и на прогулке, и по его наряду было незаметно, чтобы он посещал какую-нибудь управу. Лицо его, покрытое мелкой шетиной, было бледней обычного, и под глазами висели тяжелые мешки. Киссур с запоздалым раскаянием вспомнил, что его друг совсем не спал в эту ночь. Он, Киссур, правда, и сам не спал, но это же совсем другое дело; воину привычней.

Иномирец тяжело опустился в кресло возле алтаря, и его бессильно надломленная фигура напомнила Киссуру последние дни Арфарры.

– Ты был прав, Киссур, – сказал Бемиш. – «Венко» действительно дала Шавашу взятку за конкурс. Но это были не деньги «Венко». Это были деньги Федерации. «Венко» – это просто вывеска. Они хотели построить военную базу вместо гражданского космодрома. Сначала по возможности тайно, а потом…

– Но это значит, что наша империя станет военным союзником Федерации! – изумился Киссур.

– Военным союзником тех, кто не хочет воевать. А когда все выйдет наружу, Вея станет мишенью для Геры и для Федерации, первым объектом атаки в случае войны!

– Военным союзником! – повторил Киссур.

Глаза его разгорелись, он смотрел поверх Бемиша, на алтарь.

– Не пори чепухи, – вскричал Бемиш, – если Гера не собирается воевать, то зачем Федерации военные союзники? А если собирается, то представляешь, какая дыра останется от твоей планеты? Вы будете той самой травой, которую топчут слоны, пока дерутся! Уничтожение вашей планеты – это, конечно, хороший повод разбудить негодование нашего народа! Федерация будет просыпаться за ваш счет.

– Военным союзником! – повторил Киссур в третий раз. И засмеялся: – И за этакий-то подарок Шаваш еще взял с твоего правительства деньги?

– И вот они хотели измазать меня грязью с этой пленкой. Ты понимаешь, Киссур, что эту пленку делали Шавашу наши спецслужбы. И после этого у них хватает наглости прийти ко мне и предложить, чтобы я плясал под их дудку!

– Ты, надеюсь, сказал: «да»?

– Я отказался. Я делаю деньги из воздуха, но не из дерьма.

В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошел Шаваш.

* * *

Киссур несколько мгновений пристально смотрел на свояка, а потом молча наклонил белокурую голову и стал на колени. Бемиш с недоумением смотрел, как бывший первый министр быстро-быстро пополз к маленькому чиновнику, а потом бухнулся головой о пол и замер так на несколько секунд, вытянув руки и касаясь ими кожаных туфель Шаваша, с золотыми пластинками на трехсантиметровых каблуках.

Шаваш улыбался и глядел на Киссура сверху вниз.

– Прости, брат, – сказал Киссур.

Шаваш протянул ему руку, и Киссур встал. Золотоглазый чиновник повернулся к Бемишу.

– Ну как? Киссур вас уже уговорил?

– Нет, – заорал Бемиш, – вы оба болваны! Вы, Шаваш, готовы продать родину хоть за жареного цыпленка, а этот, когда слышит слово «война», – он на орбиту готов запрыгнуть от радости.

– Да или нет?

– Я улетаю.

Бемиш поднялся, чтобы выйти, и в это мгновение Шаваш поднял лекую руку и впился в свой комм так, как будто не мог поверить в происходящее. Глаза его раскрылись; лицо приняло потрясенное выражение.

– Что вы там смотрите? – невольно спросил Бемиш.

– Завтрашние новости, – ответил маленький чиновник. – Да… вот… фанатики из секты «меченых небом» убили Теренса Р. Бемиша, вчера назначенного государем президентом Ассалахской стройки. Или нет… не «меченых небом», а «знающих путь». Да-да, конечно! Ведь у этой секты гнездо под Ассалахом, и притом им стало известно о нечестных приемах, какими Бемиш добывал акции…

– Да как вы смеете?

– Господин Бемиш! Я и не такое смел! И я вас дважды спасал от верной смерти, когда Джайлс уже был готов заплатить за вашу голову! Если вас убьют сектанты, это вызовет всеобщее негодование. А если вы внезапно откажетесь от предложенного государем назначения, это вызовет массу ложных слухов, и притом где гарантия, что вы будете молчать?

– Он не похож на человека, который будет молчать, – заметил Киссур.

Бемиш вспомнил про управляюшего ассалахским поместьем и почувствовал, как вдоль позвоночника его ползет холодная змея страха. Киссур… Киссур относился к чужим жизням так же, как к своей собственной, а Шаваш имел во владении личную тюрьму.

Теренс молча окинул взглядом комнату и подошел к стационарному комму, таращившему квадратный глаз с полочки над цветами. Комм имел то преимущество, что позвлял считывать чиповые карточки. Теренс вставил кредитку в считывающую щель, набрал код и сказал: