Инсайдер - Страница 21

Бемиш и Краснов поговорили о финансовых делах, а затем молодой брокер ударился в воспоминания о баснословной дешевизне вейских ценных бумаг. Бумаги и в самом деле стоили брокерам гроши, и это уже не могло повториться. По крайней мере, если к власти не придут «знающие путь».

– Это такая маржа была, – рассказывал Краснов, – представляете, за плетушку рисовой водки продавали акции! Знаете, сколько мне стоили двадцать семь тысяч акций осрийской никелевой концессии? Бочку рисовой водки для всей деревни и еще шоколадку «херши»! Знаете, за сколько я их продал? За четыреста тысяч денаров!

Бемиш усмехнулся:

– А за сколько вы покупали у крестьян ассалахские акции?

Брокер помолчал, размышляя. Потом он сделал нечто неожиданное. Он начал раздеваться. Он снял с себя пиджак и плоский бордовый галстук, стянул модную в этом сезоне рубашку с вертикальным воротничком и повернулся спиной к Бемишу. Бемиш ахнул. Спина Краснова, от позвонков и до копчика, была покрыта бледными, но заметными еще розовыми рубцами.

Краснов надел рубашку и спокойно пояснил:

– Когда я явился в Ассалах, меня встретил уездный начальник. «Брокер?» – «Брокер». – «За акциями»? – «За акциями». – «Пойдемте в управу, там я вам отвешу товар». Мы пошли в управу, он меня посадил на ночь в яму с навозом, а утром велел выпороть солеными розгами и сказал: «Чтобы больше тебя я в Ассалахе не видел».

– Господи!

– Кстати, он любезно разъяснил мне свою позицию. Заявил, что народ – это дитя, которое продает акции за плетушку водки, и что чиновники должны беспокоиться о его благосостоянии. И что пока он жив, ноги иностранных шакалов не будет в Ассалахе. Не то чтобы я не мог оценить его любезность. Меня, знаете ли, никогда не били солеными розгами.

– А судиться за розги вы не стали? – изумился Бемиш.

Но Краснов так поглядел на него, что Бемишу стало ясно, что он сморозил глупость.

Вернувшись в гостиницу, Бемиш почувствовал, что он проголодался, и забрел в обеденный зал. Цивилизованными в ресторане были только цены, обозначенные в денарах Федерации. Бемиш наугад ткнул в два-три названия. Вскорости официант принес ему целую плошку дымящегося супа с пельменями, несколько тарелочек с закусками и нечто, что запоздало напомнило Бемишу любимый местным населением бифштекс из собачатины.

Бемиш едва покончил с закусками, когда на стул рядом кто-то присел. Бемиш поднял глаза: перед ним сидел человек среднего роста, со строгими, прозрачными, как бензин, глазками и с фигурой, о которой местные крестьяне обычно говорят: «какой-то совсем неумелый бог его лепил». Только лицо его при ближайшем рассмотрении несколько противоречило общему аляповатому виду и было жестким, словно скрученным из кусков проволоки.

– Добрый день, господин Бемиш, – сказал человек. – Меня зовут Ричард Джайлс. Я представляю здесь компанию «Венко», – мы, знаете ли, участвуем в инвестиционном конкурсе на Ассалахский космодром.

– Какое совпадение, – сказал Бемиш, – и я в нем участвую.

– Но вы не пользуетесь расположением президента компании, господина Шаваша.

– Это еще не повод для огорчения.

– Я вам советую уехать с этой планеты, пока вас не выкинули с нее, господин Бемиш.

– А я вам советую убраться из-за этого столика, пока я вас не искупал в моем супе.

– Поверьте мне, господин Бемиш. Враждебный захват компании – это штучки для цивилизованного государства. А если вы попытаетесь здесь купить компанию, президент которой этого не хочет… вы знаете, что у этого президента есть своя личная тюрьма?

– Я знаю, – сказал Бемиш, – что этот президент в любой момент может быть смещен государем, в случае если кто-то, стоящий близко к государю, докажет, что этот человек действует вопреки выгоде компании. Вы слыхали, что случилось, из-за Киссура, с Йозефом Камински? Я ясно выражаюсь?

– Вполне. Значит, за вами Киссур, а за мной – Шаваш. Кто по кому проедет катком?

Тут официант принес Бемишу десерт и, вытянув голову, справился у его собеседника, угодно ли тому сделать заказ.

– Нет, – сказал Джайлс, – я пошел. А вы, господин Бемиш, если бы вы хорошо разбирались в здешней кухне, вряд ли бы заказали бифштекс из морской свинки.

* * *

Остаток дня Киссур провел в кабаках с Ханадаром Сушеным Фиником и парой близких приятелей. Он проиграл в кости около двенадцати тысяч и почти не пил, хотя кое-кому поцарапал рожу. Вечером Киссур сел в машину и поехал к Шавашу.

Шаваш сидел в Облачной Беседке, и у него был гость-иномирец.

Видимо, иномирец был достаточно близкий, потому что, во-первых, Шаваш принимал его в беседке, предназначенной для вейцев, а во-вторых, в беседке находились две очень красивые девицы. Девицы были скорее раздеты, чем одеты, и одна сидела на коленях иномирца, а другая, жадно дыша, лизала этот самый предмет, выставивший налитую головку из расстегнутых брюк Шаваша. Шаваш лежал, откинувшись, на ковре, и его кафтан и исподняя рубаха, вышитая лотосами и лианами, валялись неподалеку. Стол был уставлен закусками и фруктами, свидетельствуя, что два собеседника уже покончили с делом и приступили к отдыху.

Иномирец при виде Киссура вскочил с ковра, и елозившая по нему девица откатилась в сторону.

– Ричард Джайлс, – сказал Шаваш, – представитель компании «Венко».

Киссур молча плюхнулся на ковер.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал иномирец, с некоторым сожалением косясь на девицу.

– Иди-иди, – сказал Киссур, – эти девки у «Транс-Гала» стоят по пять ишевиков пара, не жадничай.

Иномирец вышел. Шаваш, полузакрыв глаза, потянул на себя девицу, и та села на него верхом. Шаваш тяжело и жадно дышал.