Инсайдер - Страница 109

109

– Ядана? – изумился Бемиш. – Это просто сумасшедший, который верит, что чужаки – бесы. Он смотрит на мой космодром и говорит, что я построил дырку в ад. Он говорит, что каждое утро взбирается по лесенке на небо и там никаких иномирцев нет, из чего следует, что все наши корабли и техника – морок, а наши космодромы – дырки под землю. Кроме того, он говорит, что родился из золотого яйца.

Журналист ухмыльнулся и спросил:

– Почему тогда вторым в списке партии Ядана стоит человек по имени Ашиник, бывший вице-президент вашей компании и, кажется, сотрудник «Тревис и Леннфельдт». Он тоже, что ли, считает, что космодром – дырка под землю?

Бемиш окаменел. Значит, Ашиник жив! А журналист скривил губы и добавил:

– Как вам не стыдно повторять глупые слухи, которые распускают продажные чиновники для дискредитации народных лидеров!

На следующий день Бемиш прочитал статью об Империи Великого Света во влиятельной и, стало быть, либеральной «Стандард Таймс». Статья была написана вчерашним журналистом. Статья изображала предвыборную гонку на Bee как борьбу между продажными чиновниками и истинными выразителями народной демократии. Истинным выразителем народной демократии был Ядан, возглавивший партию, которая называлась «Партией Народной Свободы». Продажные чиновники и отдельные нажившиеся на грабеже империи международные финансовые акулы изо всех сил старались опорочить народного лидера.

За статьей последовало интервью с Яданом. Журналист спросил Ядана: «Правда ли, что вы считаете иномирцев бесами?»

– Я не знаю, откуда взялась эта безумная утка. Впрочем, господин Бемиш плохо говорит на нашем языке. Вы говорите: «Пошел к черту», а мы говорим в таких случаях: «Ты – бес, иди домой». Может быть, кто-нибудь из моих друзей выругал так господина Бемиша, а тот, не очень твердо разбираясь в культуре, воспринял выражение буквально. Или вот вам еще один пример. Некоторые иномирцы пустили басню, что-де «знающие путь» утверждают, что их глава родился из золотого яйца. Но это лишь метафорическое выражение. «Вылупиться из золотого яйца» значит у нас то же, что у вас – «родиться в рубашке».

Прочитав статью до конца, Бемиш приказал доставить к нему Ашиника. Это оказалось нелегко сделать, поскольку Ашиник, хотя и перестал прятаться, везде появлялся в окружении тройного кольца охраны. Бемишу пришлось удовольствоваться номером его комма, известным лишь десятку людей. Он позвонил ему и в бешенстве заорал на отменном вейском:

– Это я плохо говорю по-вейски, да? Это ваша придумка, Ашиник, использовать для укрепления вашей секты наши СМИ? Ваша идея – внушить заезжему щелкоперу, что он лучше разбирается в тонкостях местной культуры, чем президент Ассалахской компании?

– Ай-тана хари (Бес, иди домой), – с издевкой ответил Ашиник, и связь прервалась.

Бемиш был достаточно раздосадован, чтобы тут же издать приказ об увольнении Ашиника, до сих пор продолжавшего номинально числиться в штате.

* * *

Как и большинство иномирцев, живших и работавших в империи, Бемиш стоял перед странной проблемой. С одной стороны, чужаки прекрасно – порой лучше правительственных чиновников – понимали, что из себя представляет так называемая «партия народной свободы», возглавляемая Белым Старцем Яданом.

Устроить против этих людей массовую кампанию в галактических средствах информации было на самом деле нетрудно. Но такая кампания обрушила бы рынок вейских акций, потому что деньги – самая пугливая вещь на свете. И наоборот, сектантам она нисколько бы не повредила, потому что какое дело сектантам, что о них говорят бесы?

Местные иномирцы посовещались между собой и сошлись на том, что победа этих маргиналов ну никак невозможна. Поэтому пусть себе либеральные газеты балуются с новыми героями. Зачем заниматься разоблачениями? Только резать свою же маржу.

Фондовый индекс, по мере приближения выборов, рос как на дрожжах, потому что фондовые индексы в развивающихся странах всегда растут перед выборами, и разоблачать в этих условиях партию народной свободы было все равно что писать себе в суп. И из бумажных и спекулятивных прибылей, полученных бизнесменами или финансистами из иномирцев, значительная часть жертвовалась на избирательную кампанию Шаваша – бесспорного в их глазах и милого их кошельку будущего лидера страны. Она жертвовалась на основании бесспорных и убедительных прогнозов, предрекавших победу Шаваша.

И нельзя было даже сказать, что прогнозы эти были куплены или проплачены. Большая их часть была составлена независимыми социологами. Просто крестьяне империи за две тысячи лет научились не очень-то доверять власти, и когда к ним в село приезжал независимый социолог на новенькой машине и с новеньким компьютером, они старались отвечать на его вопросы так, как будет приятно независимому социологу. Крестьяне боялись, что если они будут отвечать неправильно, то вместо независимого социолога приедут «желтые куртки».

Впрочем, Ассалахской компании выборы принесли кое-какие проблемы. Ашиник слишком часто давал интервью для экрана и сети, и если его высказывания по отношению к иномирцам были в целом корректны, то именно на примере Теренса Бемиша он разъяснял особенности коррупции в империи. Это не прибавляло здоровья котировкам компании, и рост их заметно отставал от роста общего фондового индекса.

Но самое страшное для Бемиша было то, что благодаря выборам поссорились Шаваш и Киссур – два человека, которые очень много значили для планеты и не меньше – для самого Бемиша. Разлад начался исподволь, с того момента, как Киссур открыто заявил, что он против всяких выборов.

109